Авдеевка, Украина — Штаб 2-го батальона 92-й бригады украинской армии разместился в полуразрушенном здании, где когда-то находилось районное дорожно-ремонтное управление. Из-за войны это здание сегодня даже в более отвратительном состоянии, чем сами дороги. На входе лежат защищающие его мешки с песком и автомобильные покрышки. Бревна подпирают потолок подвала, чтобы он не обвалился во время обстрелов.

На командном пункте, находящемся в полукилометре от линии фронта этого тлеющего конфликта, на одном телевизоре показано расположение войск. Синими треугольниками обозначены украинские подразделения, а красными ромбами — пророссийские сепаратисты. На втором экране — изображения с камер видеонаблюдения вдоль зоны обстрела.

В четверг вечером на третьем телевизоре показывали русских, но это были члены российской национальной сборной, игравшие в матче открытия Чемпионата мира по футболу в Москве.

После четырех лет боев, унесших жизни примерно 10 300 человек и лишивших крова полтора миллиона, в этот регион угольщиков и металлургов вернулась странная и хрупкая стабильность. Мелкие стычки случаются ежедневно, и люди по-прежнему погибают, но украинские военные и сепаратисты в соответствии с договоренностью пришли в состояние относительного покоя, как боксеры в клинче.

В четверг обстрелов в ночное время не было, так как некоторые украинские командиры, солдаты и жители города смотрели, как Россия одерживает победу над Саудовской Аравией со счетом 5-0. Спорт на непродолжительное время отвлек людей от политики.

40-летний командир 2-го украинского батальона Олег А. (он, как и многие солдаты, отказался сообщить свою фамилию) переключил телевизор на футбол больше из чувства долга, нежели из любопытства. Это для остальных, сказал он. Сам Олег предпочитает гонки «Формулы-1».

«Я не понимаю, зачем 22 человека носятся по полю с одним мячом», — сказал он.

Отвлекаясь от войны

Украина не прошла отбор на ЧМ-2018. Тем не менее, некоторые солдаты говорят, что с нетерпением ждут игры чемпионата. Это если удастся решить проблемы с трансляцией по украинскому телевидению и с местным интернетом.

Многие иностранные наблюдатели перед чемпионатом задавали вопрос о том, усилятся или ослабнут боевые действия во время футбольного турнира. Когда началась первая игра, командир батальона Олег А. повел репортера «Нью-Йорк Таймс», фотографа и переводчика на трехкилометровую экскурсию по украинским оборонительным позициям возле линии фронта. Они хотели узнать, много ли солдат смотрят игру.

Поседевший, мускулистый и по-солдатски словоохотливый Олег взял с собой АК-47. Поля и лес стояли пустые и притихшие. Самым громким звуком было пение птиц.

«Думаю, часа два стрельбы не будет, — сказал он, имея в виду повстанцев. — Россия играет. Все будут смотреть, 100%».

Возле бункера, расположившегося у поросшей сорняками автомобильной дороги, Олег наткнулся на четверых своих солдат. Один из них, 27-летний Александр И., сказал: «Мы любим футбол, но смотреть его нет возможности. Интернет здесь слишком медленный».

Олег А. засмеялся и сказал: «Мы его только слышать можем».

Он посмотрел в сторону сепаратистских позиций, находящихся на удалении полутора километров. «Если эти парни будут орать, значит, все прекрасно», — объяснил он.

На следующей украинской позиции, находящейся в православной церкви вдоль лесной грунтовой дороги, футбола тоже не было. Те же самые проблемы с интернетом.

Нам предложили воду из колодца.

«Это святая вода», — сказал один солдат.

«Нет, — сказал другой. — Это пиво».

35-летний лейтенант Максим С. раньше работал футбольным тренером. Отвечая на вопрос о том, как он относится к российской сборной, Максим заявил: «Я не против нее и не за нее. Они люди. Есть разница между людьми и государством».

«Ты начинаешь меня тревожить, — вмешался командир. — Ты говоришь как философ».

Шесть лет тому назад Украина вместе с Польшей проводила последний для этого региона крупный футбольный турнир, став в 2012 году страной-хозяйкой чемпионата Европы.

В промышленном городе Донецке, находящемся всего в нескольких километрах от украинских позиций, провели пять матчей, включая полуфинал. В те времена атмосфера была праздничная. Возле стадиона на ходулях расхаживали акробаты. Милиция носила свои шлемы не на голове, а на руке, как корзинки с цветами. К началу турнира открыли новый аэропорт. Архитекторы «Донбасс Арены» сделали ее похожей на отрывающуюся от земли летающую тарелку.

Но украинские власти больше не контролируют Донецк. Город удерживают повстанцы, и занятая сепаратистами территория сегодня называется Донецкой Народной Республикой. «Нью-Йорк Таймс» неоднократно просила разрешения проехать в занятый повстанцами район во время чемпионата мира, но каждый раз редакция получала отказ.

Боевые действия там начались в 2014 году, когда пророссийский президент Украины Виктор Янукович бежал из страны, а в двух ее восточных областях появились сепаратистские движения (Россия также аннексировала черноморский полуостров Крым, отняв его в том же году у Украины). Аэропорт в Донецке разбомбили до основания. «Донбасс Арена» тоже пострадала от осколков, но не так серьезно.

Сейчас стадион пустует. Его бывший хозяин донецкий «Шахтер», ставший чемпионом Украины по футболу, сегодня проводит свои домашние матчи в Харькове, что в 300 километрах от Донецка.

В прошлом месяце, когда «Шахтер» завоевал свой 11-й титул в украинской премьер-лиге, президент страны Петр Порошенко написал команде поздравительное послание в Фейсбуке: «Я не сомневаюсь, что придет время, и этот прославленный футбольный клуб вернется на свой домашний стадион в освобожденном Донецке и прославит украинское государство новыми успехами, в том числе, в Лиге чемпионов».

Уязвленные чувства

В большинстве стран футбол и политика связаны неразрывными узами, как мяч и нога. В этом году украинская национальная телесеть отказалась показывать чемпионат мира, заявив, что это будет сродни российской пропаганде. Украинская футбольная федерация не стала подавать заявку на аккредитацию своих журналистов и не запросила свою квоту билетов. Некоторые политики призывали бойкотировать турнир.

Но украинцы — страстные футбольные болельщики, и с середины июня по середину июля нет международных спортивных состязаний, сопоставимых с Чемпионатом мира. Два других украинских канала решили показывать матчи, а примерно шесть тысяч украинских болельщиков купили билеты и поехали на игры в Россию.

Тем не менее президент Украинской федерации футбола Андрей Павелко заявил, что будет смотреть матчи только по итальянскому и британскому телевидению. «У нас должны быть какие-то моральные ограничения», — заявил он журналистам.

Генеральный секретарь футбольной федерации Юрий Запесоцкий в своем заявлении отметил, что любая трансляция матчей чемпионата мира украинскими каналами будет считаться сотрудничеством со «страной-агрессором», то есть, с Россией.

Но восточная Украина далека от политики и от столицы Киева. У многих жителей этого региона есть культурные и семейные связи с Россией. В Авдеевке, похоже, никто не считает зазорным болеть за сборную России.

«Это всего лишь футбол, — говорит 50-летняя жительница города Инна Кослова, идя домой из магазина. — Мы здесь людей не делим».

В этом городе живет от 20 до 34 тысяч человек. Жизнь там трудная, и нормальной ее назвать нельзя, хотя чаще всего она идет в привычном русле. Дети и солдаты играют в футбол на местном стадионе, не обращая внимания на осколки в траве.

Командир подразделения ультранационалистического добровольческого батальона «Правый сектор» (так в тексте, экстремистская организация «Правый сектор» запрещена в России — прим. перев.) Артем А. поднял рваный кусок металла и сказал: «Не беспокойтесь, он не взорвется».

«Обстрел не очень сильный, — сказал 13-летний Дима Белоус. — Мы привыкли».

Последний мощный обстрел случился здесь в феврале 2017 года, о чем свидетельствуют испещренные осколками фасады многоквартирных домов на городской окраине. В Ясиновском переулке, ведущем к штабу 2-го батальона, почти все жители покинули свои разбитые дома, бросив на произвол судьбы вишневые и абрикосовые деревья и даже некоторых домашних животных. «Ищу кошку», — гласит надпись краской, сделанная на стене дома.

Дом Нины и Евгения Ковалевых ничем не отличается от других домов, стоящих на этой улице: отверстия от осколков в металлических воротах, окна, закрытые пластиком, новые листы оцинкованного железа взамен простреленных. Зимой ни газа, ни отопления. Вода из колодца.

Когда начались боевые действия, эта пара пенсионеров на непродолжительное время уехала, но потом они вернулись охранять свое хозяйство. «А куда ехать?— говорит 64-летняя Нина Ковалева. — И как переезжать?»

В определенной степени ей повезло, по крайней мере, она так считает. Женщина ведет приезжих в соседский дом через дорогу и рассказывает, что мародеры украли там почти все, «даже ложки с вилками».

Ковалевой очень хотелось бы посмотреть чемпионат мира, но работавший у них украинский телеканал заблокирован. Она скучает по тем дням, когда вместе с дочерью, внучкой и зятем ездила на «Донбасс Арену» смотреть игры донецкого «Шахтера».

«Все хорошо, когда близко к дому, — говорит Ковалева. — А когда все бегут, это уже не то».

Фейерверк в двух городах

Олег А. вернулся в штаб 2-го батальона после первого тайма. Приехал он на санитарной машине. Водитель, 56-летний капитан Валентин Кочержук, сказал, что повстанцы наверняка начнут стрелять после игры, победит Россия или проиграет.

«Лучше бы было 0-0», — сказал он.

В штабе им сообщили счет. Россия уже вела 2-0.

Матч показывали по российскому телеканалу. 29-летний капитан Дима Швец сидел в шезлонге защитного цвета. Складывалось впечатление, что он самый главный футбольный болельщик в штабе. Швец сказал, что очень хотел бы поехать на чемпионат мира по футболу.

Даже в Россию?

«Я бы лучше поехал в Бразилию», — ответил он.

Другие решили не смотреть. Это дело принципа, сказал 34-летний лейтенант Алексей Ж. Он показал на свою руку, а потом задрал желто-коричневую футболку, демонстрируя шрамы на животе. Один шрам был свежий, нежно-розового цвета.

«Все мои 100 осколков говорят, чтобы я не смотрел футбол», — сказал он.

Начальник штаба батальона 28-летний лейтенант Дмитрий Яровой тоже не планировал смотреть игру. Это казалось ему слишком легкомысленным, когда солдаты противоположных сторон находятся на расстоянии всего 40-50 метров друг от друга. «Это не то место и не то время, чтобы смотреть футбол», — заявил Яровой.

Большую часть второго тайма он просидел перед телевизором, смотря на изображения с камер наблюдения, размещенных вдоль линии фронта. В первом тайме повстанцы открыли по украинцам огонь из стрелкового оружия, сказал лейтенант. А сейчас один снайпер и еще восемь-девять сепаратистов переместились под мост, находящийся в километре от штаба.

Россия повела 3-0, но Олег не обращал внимания на игру. Он съел тарелку холодного супа и снял ботинки. Надев сандалии, он открыл свой ноутбук и приказал ударить из 73-миллиметровых СПГ по повстанцам, чтобы отогнать их. Поднялись клубы пыли и дыма.

«Это наши ночные игры», — сказал капитан Швец.

Повстанцы ответили огнем из 82-миллиметровых минометов. Олег посмотрел на игру и сказал: «Я бы с радостью послал большой снаряд в центр поля». Он понял, что зашел слишком далеко, и быстро добавил: «Это шутка».

Россия забила четвертый гол, а потом пятый. Украинцы открыли огонь из 120-миллиметровых минометов. Олег пошевелил руками, показывая, что одна сторона сделала ставку, а вторая подняла ее.

«Футболу конец, — сказал капитан Швец. — Теперь начинаем покер».

Свой материал для статьи предоставили Юлия Мендель (Iuliia Mendel) и Катерина Малофеева (Katerina Malofeyeva).